я сижу на скамейке, курю, дописываю текст. рядом останавливается женщина и просит разрешения присесть рядом. я не возражаю. у неё ярко-голубое пальто и взлохмаченные рыжие волосы, она пьяна. мы долго сидим молча, я пишу и курю, женщина копается в сумке. "что ты там такое пишешь?" - внезапно спрашивает она. отвечаю: "ну, так. пишу". она широко распахивает глаза и раздражённо тянет: "а я знаю, ты пишешь мемуары! такой молодой! зачем ты это делаешь? может, и пожил уже, только тебе всё равно рано. отдай, я порву". я протягиваю женщине блокнот, она листает его, читает, мотает головой, поджав губы. я жду, мне интересно: порвёт или нет? ничего не происходит, рыжая тётка молча переворачивает листы, напряжённо вглядываясь в некоторые страницы. "ну надо же, не мемуары", - выносит она вердикт. и продолжает: "ты извини меня, я чуть-чуть выпила, потом вышла на улицу, общения не хватает. я раньше тоже писала, а потом..." я интересуюсь: "а что потом?" она чихает и медленно произносит: "а потом я умерла". с каких-то чертей мне вспоминается "Зеркало" Тарковского, я говорю об этом, мы обсуждаем фильм, женщина снова начинает рыться в своей сумке, находит несколько конфет и протягивает мне: "на, возьми. вдруг у тебя кто-то умер? помянешь конфетами. вовсе не обязательно пить, чтобы помянуть, можно есть конфеты". какое-то время я не решаюсь, возражаю, мне даже не хочется брать их, но она настаивает, говорит о своей искренности, и тогда я беру у неё эти конфеты и кладу в карман (потом я угостил ими каких-то детей). тётка долго извиняется за то, что ей хотелось порвать мой блокнот, просит у меня несколько сигарет, закуривает и уходит, спотыкаясь. я остаюсь на скамейке, мне странно, внутри немота, совсем не хочется двигаться, я тону в прострации. когда начинается дождь, я выныриваю, раскрываю зонт и тоже ухожу.